Бесстыдность и возрождение
Анатолий Вадимович брел по лугу в горизонт. Луг был, в общем-то, знакомый. И горизонт, впрочем, тоже. Анатолий Вадимович был на лугу за своей деревней. Он привычно пошел мимо кладбища, реки, коровника, кукурузного поля. И оказался тут. У него не было спешного дела, его никто не ждал на подхват. Он ушел для себя.
Анатолий Вадимович работал плотником. И он выстругал, вырубил себя из бесформенной массы сам. Дуб. Сталь. Кремень. Все разом.
А сейчас он брел лугом, трогая мягкой огрубевшей ладонью метелки трав и стебли цветов.
Его путь был нелегким и незаметным. Ему некогда было себя показывать. А сейчас ему до чертиков захотелось стать явным. И Анатолий Вадимович побежал. Без страха упасть, не разбирая дороги, тяжело дыша и на каждый свой шаг выдыхая рык. Бесстыдно, громко крича свою песню без слов. Песню из мужских согласных.
Он споткнулся, упал на колени, сел и заплакал. На коньке его дома в солнечных лучах горел выточенный по всем правилам оберег — Звезда.
– Яркую звезду видно и днем…– Понял вслух Анатолий Вадимович. Звезда моргнула. Только что в нем родился Мастер.
